Простаков М.Ю. Галичина - провинциальное сообщество или полноценный народ? // Доклад прочитан на XIV ежегодной научно-практической конференции-семинаре "Современная провинциология: методология, теория, прикладные исследования и практические разработки". 4-5 ноября 2011 г. - Черновцы.

 

Галичина - провинциальное сообщество или полноценный народ?

Простаков Михаил Юрьевич

По характеру своей работы я иногда бываю в Галичине. И мне радостно каждый раз, когда я собираюсь туда ехать. Галичина для меня – загадочная страна, манящая и интригующая. Галицкие города и сёла, Карпатские горы и легенды витающих в этих горах. Характер галицких людей. Во всём этом я ощущаю что-то загадочное, непонятное, и при этом родное моей душе, хотя сам я по происхождению петербуржец, и никто из моих предков в Галиции не был. Каждый раз, когда я въезжаю в Галичину, мне кажется, что я погружаюсь в какой-то странный, фантасмагорический мир, и я открываю своё сердце, созерцая горы, людей, их психологию и историю. Я люблю историю, это моё увлечение. И мне кажется, что нигде в мире нет страны с такой сложной историей, как история Галичины. Я изучал историю Галичины, вчувствовался в неё и позволял своёй мысли идти вслед за её извилистыми путями, а в ходе поездок я разговаривал с галичанами, в основном, образованными интеллигентными людьми, говорил не только о делах, но и о том, что меня увлекает, об истории. И в ходе этих разговоров я начал осознавать нечто для меня удивительное. 
 
Например, я понял, что большинство галичан действительно принимают очень близко к сердцу трагедию голодомора 1932 – 1933 гг.. Они много и охотно говорят о ней. Удивляться я начал после того, как несколько раз услышал от своих собеседников слова: «нас морили голодом». Я ясно помню, что до 1939 года Галичина входила в состав Польши, и сталинский голодомор её ни в малейшей степени коснуться не мог. Голодомор 1932 – 1933 гг. происходил в СССР, а Галичина находилась в составе другого государства, была провинцией Польши. И мне стало интересно для себя выяснить, на сколько адекватна рефлексия истории собственного края в сознании образованных галичан. В ходе обычных разговоров я стал, между прочим, спрашивать, а что во времена голодомора, т.е. в 30-е гг. ХХ в., происходило здесь, у вас? И я уже не очень удивился, когда выяснялось, что этот вопрос ставит многих моих собеседников в тупик. Некоторые из них сначала даже не могли сообразить, чего я от них хочу, где, мол, это «здесь», и у кого это «у нас»? Приходилось уточнять, что я имел в виду выяснить, какие события происходили в 30-е годы ХХ века у них, в Галичине. Ну, постепенно люди меня понимали, начинали припоминать какие-то сведения и рассказывать, но видно было, что большинству моих собеседников эта тема не интересна, скучновато им было, и разговор довольно быстро сходил на нет. При этом те же люди могли долго и эмоционально говорить о довоенной истории Советской Украины, бывшей в то время в составе другого государства. Говоря об украинцах, живших до войны в Советской Украине и даже до революции в Российской империи, мои образованные собеседники чаще всего употребляли такие местоимения как «мы», «нас» и т.п. И я сделал для себя вывод, что галицкие интеллигенты склонны отождествлять свою историю с историей Восточной и Центральной Украины. А ведь на самом деле это довольно таки разные истории. Да и галичане весьма заметно отличаются от других украинцев. Галичане отличаются своей традиционно исповедуемой греко-католической верой, которая, кроме Подкарпатской Руси и Галичины, не распространена больше ни в одном из украинских регионов. Галичане отличаются особенностями своего диалекта, точнее сказать, особенностями своих нескольких народных говоров, отличающихся как друг от друга, так и от полтавского, ставшего основой классического литературного украинского языка. Галичане отличаются особенностями менталитета. И для меня очевидным является то, что как бы сознательные галичане не отождествляли себя с восточной Украиной, у них, у галичан, есть собственная история, самостоятельный исторический путь, сложный, неповторимый и оригинальный, достойный внимания учёных, писателей и поэтов. 
 
И первое, что я хотел бы отметить: Галичина – единственный регион Украины, который на самом деле является частью Европы, а не только об этом заявляет.
 
В течение последних двадцати лет Украина как политическое образование упорно настаивает на своём «европейском выборе», но как показывает практика, эти заявления голословны, и Украина за годы независимости практически не приблизилась ни к принятию европейских идеологических ценностей, ни к участию в политических и экономических структурах Евросоюза. А вот европейский выбор Галичины, в отличие от всей остальной Украины, был сделан очень давно, и верность ему Галичина подтверждала на протяжении многих столетий. Европейский выбор Галичины состоялся в 1254 году, когда князь Даниил Галицкий принял от папы римского Иннокентия IV титул короля Руси, основав галицкий королевский дом [1]. В 1340 – 1349 гг. Король Казимир III Великий включил Галичину в состав Польши. Потом, в 1372 – 1387 гг. король Людовик I Великий включил её в состав Венгрии, но его дочь Ядвига, окончательно включила Галичину в состав Польши в 1387 г. В 1434 году из земель Галицко-Волынского княжества польский король Владислав III Варненчик образовал Русское воеводство, административным центром которого стал город Львов. Уже к началу 16-го века вся социальная верхушка Галиции была окатоличена и полонизирована. За прошедшие после Брестской унии 1596 г. столетия грекокатолическая (униатская) церковь укоренилась в Галиции и стала традиционной религией для её жителей. Вследствие первого раздела Польши в 1772 г. 80000 кв. км галицких земель вошли в состав владений Габсбургов и пробыли в составе Австрийской (впоследствии Австро-Венгерской) империи до 1918 г. После Первой мировой войны 1 ноября 1918 на территории Восточной Галиции и Буковины была провозглашена Западно-Украинская Народная Республика, которая просуществовала до июня 1919 г., после чего Галичина вошла в состав Польши. Правда, в ходе советско-польской войны 1919 – 1921 годов, на короткое время (июль – сентябрь 1920 г.) была провозглашена Галицийская Социалистическая Советская Республика, но не стоит наверное уделять ей слишком много внимания, как и другим подобным эмбрионам не сбывшихся надежд на мировую революцию .
 
С 1921-го по 1939 г. Галичина прочно находится в составе молодого европейского государства – Польши. И только 28 сентября 1939 г., в соответствии с Договором о дружбе и границе между СССР и Германией, Галичина после проведения референдума, была включена в состав Украинской ССР.
 
Однако, в 1944 г. в Галичину приходит армия гитлеровской Германии. С лета 1941 по весну 1944 г. Галичина оккупирована Германией и входит в состав объединившего большую часть Европы Третьего Рейха (дистрикт Галиция).
 
Только в 1944 году, с приходом советских войск Галичина окончательно становится частью СССР. 
 
Итак, с 1254-го по 1944-й (всего 690 лет) Галичина является неотъемлемой частью Европы. Галичина никогда не входила в состав Российской империи. Галичина никогда не входила даже в состав Великого Княжества Литовского, которое можно назвать переходным, полурусским полуевропейским культурно-политическим образованием. Галичина, вне всяких сомнений, Европа. Коренные галичане, галицкие русины – европейский народ, католического вероисповедания (хотя и греческого обряда), чтущие Папу Римского и обязанные верить в его непогрешимость в делах веры. В составе СССР Галичина была меньше пятидесяти лет (с 1944-го по 1991 г.), и её народ всё это время испытывал ностальгию по европейским временам, особенно по австро-венгерскому периоду. И после распада СССР Галичина могла бы покинуть Русский Мир спокойно вернуться в Европу, как вернулись в Европу соседи Галичины бывшие члены соц. лагеря Венгрия, Словакия и Польша, как вернулись в Европу бывшие республики Советского Союза Эстония, Латвия и Литва. 
 
Но Галичина в Европу не вернулась. Не вернулась в 90-х, не вернулась до сих пор, и возможно, не вернётся никогда. При этом, как во время распада СССР, так и сейчас, двадцать лет спустя, подавляющее большинство Галичан отождествляют себя с Европой и хотели бы присоединиться к Евросоюзу. Это естественно, Европа – их дом, так уж сложилось исторически.
 
Галичане хотят вернуться в Европу, но у них не получается. И не получается по тому, что галичане не только формально являются гражданами Украины, но искренне считают себя украинцами, и не просто украинцами, а даже самыми украинскими из украинцев. А Украину в Евросоюз не берут. Не берут Украину в Евросоюз из-за нас, жителей Украины Центральной, Восточной и Южной. У нас менталитет не европейский. Мы жили в Русском Мире, у нас другая история, мы не верим в папу римского, мы не тоскуем по немецкому правлению, мы можем привести к власти таких политиков, которые неполиткорректно сажают своих предшественников за должностные преступления. И нас, жителей центральных, восточных и южных регионов Украины гораздо больше, чем галичан. При этом многие из нас вообще в Европу не хотят, а хотят воссоединиться с Россией. Другие хотят в Европу, но их туда не берут и, вероятно, не возьмут. Не возьмут в первую очередь из-за нашего неевропейского менталитета. В Европе мы чужие, даже более чужие, чем алжирцы или индусы – жители бывших европейских колоний. Европейцы к ним привыкли, а к нам не привыкли. Наша страна не была европейской колонией, наши предки успешно воевали с европейцами. Жителей своих бывших колоний европейцы не боятся, а нас, чужаков, боятся. Греко-католики галичане – для Европы свои, их бы в Европу приняли. Но галичане определяют себя как украинцев и верят в Украину. И нас, жителей центральных, восточных и южных регионов, галичане тоже считают украинцами, только заблудившимися, они хотят вывести нас в Европу, как Моисей хотел вывести заблудших евреев в обетованную землю. Но очевидно, что с нами галичане в Европу не попадут. Половина из нас не хочет в Европу, другую половину не хочет Европа. Галичане хотят в Европу и могли бы там быть, но мы для них, как жернов на шее. И это трагедия.
 
Каковы же причины этой трагедии? Почему галичане не заявляют о себе, как о народе самостоятельном и европейском, сделавшем свой европейский выбор около 700 лет назад? Что заставляет галичан кланяться киевским чиновникам и мириться со статусом жителей трёх дотационных областей на окраине Украины? Как получается, что галицкие горцы голосуют на выборах за уроженцев Днепропетровска или Сумщины, а выбранные во власть чужаки впоследствии просто злоупотребляют их доверием?  
 
Ответ очевиден – галичане преданы Украине и голосуют за тех, кто больше всего говорит об украинской идее. Именно преданность галичан украинской идее является объектом манипуляций и злоупотреблений со стороны центрально- и восточноукраинских политиков.
 
Дальше я начал размышлять над вопросом, который очевиден и напрашивается сам собой: «Откуда и когда пришла в Галичину украинская идея?» Ответ на этот вопрос найти очень легко для любого человека, который умеет читать. Несомненно, украинская идея пришла в ХІХ веке в австрийскую Галичину из-за восточной границы, из соперничающей с Австро-Венгрией Российской империи. Хотя ответ очевиден, он удивил меня, очень уж силён в моей голове стереотип восприятия галичан как антироссиян и опоры всего антирусского. Да, как ни удивительно, украинская идея пришла в Галичину из Российской империи. 
 
Галицкие народовцы (украинофилы) вдохновлялись идеями киевского Кирилло-мефодиевского братства, читали Энеиду полтавчанина Котляревского, учили стихи и усваивали мировоззрение уроженца киевщины, гражданина российской империи Тараса Григорьевича Шевченко. Идейными вдохновителями народовского (украинофильского) движения стали уроженец сумщины Пантелеймон Кулиш и уроженец Воронежской губернии Николай Костомаров (оба граждане российской империи). Конечно, создатели украинской идеи были оппозиционерами, они боролись против российской власти. Но в широком смысле слова они были россиянами и боролись против власти своей страны. Они приняли решение перейти в оппозицию по отношению к официальной российской культуре и создали новый литературный язык на основе полтавского диалекта малороссийского наречия. Однако никто из этих людей не имел никакого отношения к Галичине. Также далеки от галицкой истории были и те идеи, которые проповедовали малороссийские основатели украинского движения. Воспеваемого малороссийскими украинофилами казачества в Галичине никогда не было. Никогда, ни во время хмельнитчины, ни после, Галичина не входила в состав каких-либо государственных или полугосударственных казацких образований. Сам Богдан Хмельницкий дважды приходил в Галичину как завоеватель, держал в осаде Львов (в 1648-м и 1655-м гг.), и оба раза отступал, получив от граждан Львова выкуп. Не знаю, должны ли восхищаться им и благодарить его за эти сомнительные подвиги потомки галицких крестьян, которым Хмельницкий не принёс ничего кроме обычных трудностей и насилий военного времени. Может быть галичанам следует отнестись к великому украинскому гетману, как к чужеземцу, совершавшему набеги с целью грабежа? Ведь он на самом деле именно это и делал.
 
Однако, галицкая народовская укаинофильская интеллигенция не стала изучать и осмысливать собственную историю, а предпочла жить мифами, завёзёнными из-за кордона российскими оппозиционерами.
 
Галицким народовцам украинофилам оппонировали галицкие интеллигенты русофилы. Они были привержены официальной российской имперской идеологии. Русофилы писали на «язычие», которое создавали как соединение местного народного языка с церковно-литературным, и рассматривали в качестве средства для перехода в перспективе на российский литературный язык. И это течение было едва ли не более мощным, чем украинофильское. Даже Иван Франко, хотя и стал впоследствии украинофилом, написал свои первые прозаические работы под мощным влиянием язычия. В 1863—1865 годах на язычии велось преподавание в некоторых галицких гимназиях. С конца 1880-х годов в публикациях русофилов язычие стало вытесняться русским литературным языком. 
 
При этом украинофилов поддерживало австро-венгерское правительство. А русофилов поддерживало российское правительство. Молодая галицкая русинская интеллигенция с увлечением вовлеклась в идеологическую войну Австро-Венгрии и России за влияние на умы галичан. Две великие империи, управляемые немецкими династиями (Гольштейн-Готторп-Романовской [2] и Габсбургов), вели между собой холодную, а с 1914 года и горячую войну. Династии воевали за политическое и экономическое господство, воевали руками своих подданных, в том числе, руками галичан. Но зачем эта война нужна была галичанам? Мне это непонятно. 
 
Однако, два мощных идеологических течения, выросшие на галицко-русинской почве, усиленно внедряли в сознание масс завезённые чрез российский кордон украинофильские и русофильские идеи, отстаивая интересы двух имперских правительств. 
 
Значимого идеологического течения, которое было бы действительно галицким и действительно народным так и не сложилось. 
 
Галицкие украинофилы стремились развивать на галицкой почве малороссийский (как они тогда его называли) язык.
 
Галицкие русофилы стремились привить на галицкой почве российский язык. 
 
Известный галицкий русофил Осип Андреевич Мончаловский, отвечая энтузиастами украинизации писал, что «не только двум-трём, но и двадцати трём генерациям малороссов» достичь даже болгарских или сербских языковых и литературных высот не удастся, так как «всё это уже сделано общерусским языком» [3]. Русофилы удивлялись, зачем создавать из регионального наречия литературный язык, если он уже существует много столетий и на нём созданы шедевры не только русской, но и мировой литературы? При этом подчёркивалось, что в создании русского литературного языка непосредственное участие принимали малороссы, и создавался он, в том числе, на основе малороссийского наречия. Тот же О.А. Мончаловский писал: «Главнейшими сотрудниками Петра І на поприще научной, литературной и отчасти государственной деятельности были малороссы, питомцы Киевской [Могилянской] академии; уж, конечно, они не могли не привнести своей лепты в сокровищницу общерусского языка, не могли не оказать на него влияние особенностями своей южнорусской натуры, своего южнорусского духа. И это участие малороссов в общерусской лингвистической работе продолжилось и после Петра…» [3].
 
Соображения интересные. Но для меня остаётся непонятным, почему без доказательств принималась предпосылка о том, что южнорусский, малороссийский или иной российский дух на самом деле имеет какое-то отношение к галицким европейцам греко-католикам? 
 
Другой образованный галичанин греко-католический священник, галицко-русский литератор, поэт и общественный деятель, соратник Маркиана Шашкевича – Николай Устианович заявлял: «Не имея ни случая, ни средств изучать язык общелитературный русский, я был сторонником дуализма и защищал наречие галицкое, надеясь, что оно сольётся с говором украинским и очистится вместе с тем от пестроты, нанесённой соседним польским языком. Но ознакомившись со временем с великорусской литературой и изучив основное галицкое наречие, я убедился, что грамотный язык великороссов есть создание сугубое, построенное, однако, на южнорусских основаниях, что к тому письменность великоросса, а его произношение не есть одно и тоже, ибо он пишет по-нашему, а произносит на свой лад, как это делают немцы, итальянцы, французы, у которых ещё большее различие в наречиях и что, наконец, по мере развития галицкого простонародного говора по строгим правилам языкословия последует безусловно то, что предвозвестил А.С. Петрушевич на соборе «интеллигенции галицко-русской» 1848 года: «Пускай россияне начали от головы, а мы начнём от ног, то мы раньше или позже встретим друг друга и сойдёмся в сердце» ». [3]
 
В этом пассаже ясно отражается основная идея, которая царила в головах значительного числа галицких интеллектуалов. Николай Устинович сообщает, что сначала он был украинофилом и, как и положено украинофилу, стремился «очистить» родной галицкий язык, который он презрительно называет наречием, от польских слов, вошедших в состав галицкого языка в ходе его естественного исторического развития. Потом Николай Устинович примкнул к другой партии, но по прежнему, отказывался от галицкого наречия, переделывая свой язык, но на этот раз, как и положено русофилу,  в качестве образца принял язык российский. 
 
Ни одной из партий не приходит в голову заняться развитием собственных галицких наречий и начать формировать на их основе собственных галицкий литературный язык. Ни одной из партий не приходит в голову отбросить имперские идеологии и начать формировать собственную галицкую идею, выражающую истинные культурные, экономические и политические интересы простых галицких русинов. 
 
Налицо неверие в силы своего народа. Вопрос, каким образом возникло, укоренилось и почему так явственно проявилось среди галичан такое недоверие к самим себе, может стать предметом отдельного и значительно по объёму историко-психологического исследования. Однако, несомненно, неверие в себя присутствует. Вот появилась же идея о том, что двадцати трём поколениям не удастся создать литературных шедевров?! Для создания литературы достаточно двух – трёх по-настоящему талантливых писателей, а вполне может хватить даже одного гениального (такого, например, как Карел Чапек, который своими произведениями вполне оправдывает существование чешского языка, даже если бы никто кроме него больше ничего не написал по-чешски).
 
Однако, разумеется, для того, чтобы появилось несколько самобытных талантливых писателей, надо, чтобы много самобытных людей, стремились писать на своём языке, и нужно чтобы множество людей, которые сами ничего не пишут, стремились на родном языке читать. Нужна значительная прослойка интеллектуалов, стремящихся развивать культуру своего народа, и не стремящихся переделывать свой язык в угоду вкусам заграничной власти или вкусам заграничной оппозиции. Необходимо, чтобы люди в массе своей ценили своё, писали про своё и для своих, преломляя вечные человеческие сюжеты через свою душу и душу своего народа. Для этого надо познавать свои корни, изучать свои народные диалекты, строить литературный язык на их основе, а не зубрить, как это делали галицкие интеллектуалы, готовые малорусский или великорусский языки, в надежде проскочить быстрее естественные этапы своего народного развития и скорее приобщиться к какой-то великой культуре, от которой, на самом деле, будет мало пользы, по тому, что эта культура – чужая.
 
Чтобы создать самостоятельную культуру, отражающую интересы своего народа, интеллигенции следует обращать внимание именно на свой народ, свои обычаи и верования, свои религиозные взгляды, диалекты своего языка. Но для этого надо по-настоящему любить свой народ, уважать его и в него верить. На познание своего народа не хватит времени и сил, если учить чужие языки и отдавать свои силы чужой политической борьбе. 
 
Галицкие народовцы и галицкие москвофилы воевали друг с другом за чужие идеи и в интересах чужих правительств, постепенно втягивая в эту войну всех галицких русинов. Война сначала была идеологической, но постепенно превратилась в войну с оружием в руках. Галичане против галичан за чужие идеи.
 
Русофильская партия в Галичине проиграла. Для галицких интеллектуалов русофилов, также как и для множества ни в чём не повинных галицких русинов идейная война закончилась геноцидом и мучительной смертью в австрийских концентрационных лагерях (Терезине и Талергофе). Это печальный, но, к сожалению, по-моему, закономерный итог. 
 
Галицкая украинофильская партия, принеся значительные жертвы в нескольких войнах, одержала победу. Но какова награда за победу? Теперь галичане живут на окраине чуждого им по духу государства и отдают свои силы политическим играм днепропетровских, киевских и других центрально- и восточноукраинских кланов. 
 
А что стало с исторической памятью галичан? Галичане, греко-католики и европейцы, считаю своей историю угнетения православными россиянами православных малороссов, считают своей историю внутрироссийской гражданской войны, в которой проукраинские силы терпели поражение, считают своей трагедию коммунистического голодомора, который на самом деле галичан не коснулся. 
 
Складывается впечатление, что галицкая интеллигенция выбрала путь присвоения чужой истории и чужой культуры из-за неверия в силы собственного народа. Причём, победившая партия (украинофилы) поставила целью присвоить самые худшие и трагические моменты чужой истории. Вместо того чтобы изучать собственную галицкую историю и строить собственный галицкий дом. Сражаясь за чужие интересы, галичане отдают другим свои победы, а себе присваивают чужие поражения. Когда я это осознал, я подумал, что, наверное, недаром уроженец Львова Захер Мазох говорил, что чувствует себя русином.
 
Теперь галичане вместе со всей остальной Украиной терпят одно поражение за другим на пути евроинтеграции, в то время как могли бы успешно строить свой галицкий дом в Евросоюзе. 
 
Я симпатизирую галичанам и желаю им счастья. Если бы я был галицким интеллектуалом, я начал бы изучать историю своего края, психологию своего народа, утверждать его право на осознание своего уникального исторического пути. Если бы я был галичанином, я постарался бы написать подлинную историю своего народа, своих побед и своих поражений, при этом обращал бы большее внимание на победы и на то, что эти победы – свои. Но я живу в своём месте, в своём времени и в своём народе. Галичанам я могу только советовать, с полной доброжелательностью, однако понимая, что мои советы – это советы наблюдателя извне. И я хочу пожелать галичанам вступить на путь осознания и принятия себя, своего народа, своего уникального исторического пути. Я хочу пожелать галичанам принимать собственную особость с достоинством, преодолевая провинциальное мышление, осознавая, что Галичина и её народ самоценны. Галичина может быть образцом и примером для самой себя и этого вполне достаточно. Нет нужды переделывать себя под кого-то или переделывать кого-то под себя. 
 
Возможно, я ошибаюсь, но может быть, со стороны мне удалось заметить то, что не удаётся увидеть изнутри. 
 
По меньшей мере, я смотрю на Галичину доброжелательно и с надеждой.
 
 
Литература: 
 
1. Здесь и далее даты взяты из Википедии и других открытых источников.
 
2. Коняев Н. М. Подлинная история Дома – Романовых. – М.: Вече, 2009. – 672 с. 
 
3. Мончаловский О.А. Литературное и политическое украинофильство. – Львов, 1898. – 190 с.
 
 
P.S.

Этот доклад был прочитан мной в ноябре 2011-го года, а летом 2013-го основатель провинциологии Владимир Иванович Ковалёв любезно познакомил меня с книгой "У пошуках Галичини", автор которой Володымыр Павлив, природный галичанин и интеллектуал серьёзно рассуждает о тех проблемах, которых я коснулся в своём докладе.

Познакомиться с некоторыми статьями и заметками Володымыра Павлива можно, например, по этим ссылкам: http://lb.ua/cabinet/43_vladimir_pavliv.html ; http://www.octpib.info/Blog.aspx?IdAvtor=27  (возможно, где-то работы Павлива представлены полнее).

Советую также насладиться его прекрасной книгой: Павлів В. У пошуках Галичини : публіцистика і есеїстка / Володимир Павлів. – Львів : ЛА «Піраміда», 2012. – 144 с. (спрашивайте в книжных магазинах).


Если Вы хотите поддержать меня, поблагодарить, без причины или по причине хорошей работы, или хотите помочь моей баготворительной просветительской деятельности:

Карта Приватбанка:

5457 0822 7888 8925

Простаков Михаил Юрьевич

 

Община Виссариона

vissarion.ru
Виссарион и Община Виссариона

Последний завет

slovo.vissarion.ru
Слово Виссариона

Квартиры посуточно

www.ukrflats.com
Квартиры посуточно Одесса, Киев, Львов, Украина

Недвижимость Украины

garna.net
Квартиры, Дома, Участки, Офисы, Аренда, Продажа, Посуточно